Неточные совпадения
— Ох, барин, слышали так и мы. На
днях покровский пономарь сказал на крестинах у нашего старосты: полно вам гулять; вот ужо приберет вас к рукам Кирила Петрович. Микита кузнец и сказал ему: и полно, Савельич, не печаль кума, не мути гостей. Кирила Петрович сам по себе, а Андрей Гаврилович сам по себе, а все мы божьи да
государевы; да ведь на чужой рот пуговицы не нашьешь.
Казаки, ямщики и кони — все враз заработало и умчали Левшу без тугамента, а через
день, как приказал Платов, так его и подкатили к
государеву дворцу и даже, расскакавшись как следует, мимо колонн проехали.
Серебряный был опальник
государев, осужденный на смерть. Он ушел из тюрьмы, и всякое сношение с ним могло стоить головы Борису Федоровичу. Но отказать князю в гостеприимстве или выдать его царю было бы
делом недостойным, на которое Годунов не мог решиться, не потеряв народного доверия, коим он более всего дорожил. В то же время он вспомнил, что царь находится теперь в милостивом расположении духа, и в один миг сообразил, как действовать в этом случае.
— Царь милостив ко всем, — сказал он с притворным смирением, — и меня жалует не по заслугам. Не мне судить о
делах государских, не мне царю указывать. А опричнину понять нетрудно: вся земля
государева, все мы под его высокою рукою; что возьмет государь на свой обиход, то и его, а что нам оставит, то наше; кому велит быть около себя, те к нему близко, а кому не велит, те далеко. Вот и вся опричнина.
Мы встречаем название Каменки уже не в царских грамотах, а в
делах Преображенского приказа [Преображенский приказ — основанная Петром I канцелярия, в ведение которой вначале входило заведование регулярным войском и розыск по преступлениям против царской власти («
Государево слово и
дело»).
Именно, мы приведем коротенький эпизод о «
государевых слове и
деле», которые залетели даже на Каменку. Этот эпизод отлично характеризует порядки того времени и людей, из которых образовалось нынешнее уральское население.
После этого мы видим неизвестного человека уже в Тобольске, где он объявляет «
государевы слово и
дело» и прямо указывает на «государственные слова», какие говорили старицы со старцем и Яков Солнышкин.
— Мы все — мещане. Будем, для понятности, говорить по-азбучному, просто. Чему мы, примерно, соответствуем? По-азбучному сказать: какое нам место и
дело отведено на земле
государевой? Вопрос!
В сени вышел царь-отец.
Все пустились во дворец.
Царь недолго собирался:
В тот же вечер обвенчался.
Царь Салтан за пир честной
Сел с царицей молодой;
А потом честные гости
На кровать слоновой кости
Положили молодых
И оставили одних.
В кухне злится повариха,
Плачет у станка ткачиха —
И завидуют оне
Государевой жене.
А царица молодая,
Дела вдаль не отлагая,
С первой ночи понесла.
Дорога между нею и Москвою была необычайно оживлена: по ней то и
дело скакали гонцы
государевы, ездили купцы с товарами, брели скоморохи и нищие.
Он подходил то к отцу, то к сыну, умолял их укротить гнев свой, заверял, что
дело обойдется и без насилия, что он, усердный их слуга, потеряет голову, если
государеву лекарю будет нанесена обида, что он лучше советует просить лекаря отступиться от своей невесты в пользу царевича.
— Воля ваша, рвите, какой благоугодно! — отвечала полумертвая от испуга женщина. (У нее в самом
деле не болели зубы. Муж ее,
государев камердинер Полубояров, желая отмстить ей за некоторые проказы и зная, что Петр I большой охотник делать хирургические операции, просил его вырвать у ней будто бы больной зуб. Впоследствии, когда открылась истина, Полубоярову за эту шутку порядочно досталось.)
Вы имеете много ближайших тому примеров: вы знаете, кто был тот, кого называет государь своим Алексашею, дитею своего сердца, чьи заслуги вы сами признали; другой любимец
государев — Шафиров [Шафиров Петр Павлович (1669–1739) — известный дипломат петровского времени, в 1717–1722 гг. — вице-президент коллегии иностранных
дел.] — сиделец, отличный офицер в вашей армии; Боур [Боур Родион Христианович (1667–1717) — сподвижник Петра, кавалерийский генерал, служивший в молодости в шведском войске и перешедший на сторону русских в сражении под Нарвой в 1700 г.] — лифляндский крестьянин.
Скоро выбор сделан, потому что он заранее был назначен Русалкою. Половина к стороне кремлевской стены, где помещались сенцы, оружейная и подле нее угловая горница были назначены под постой лекаря. Сверх того, обычай требовал угостить
государева посланного. Пошли нехотя ходить стопы. На этот раз сладкие меды казались боярину зелием; ничем не мог он запить тоски своей. Крохотный дьяк, которому надо было бы тянуть наперстками, окунулся, как муха, на
дно десятой стопы.
Воспользовавшись бытностью их в Москве по
делам, он призвал их к себе, долго беседовал с ними, одобрил высказанные ими мысли и данные советы и жалованными грамотами отдал в их владение все пустые места, лежавшие вниз по Каме, от земли пермской до реки Силвы и берега Чусовой до ее устья, позволил им ставить там крепости в защиту от сибирских и ногайских хищников, иметь в своем иждивении огнестрельные снаряды, пушкарей, воинов, принимать к себе всяких вольных, не тяглых и не беглых, людей, ведать и судить их независимо от пермских наместников и тиунов, не возить и не кормить послов, ездивших в Москву из Сибири или в Сибирь из Москвы, заводить селения, пашни и соляные вариницы и в течение двадцати лет торговать беспошлинно солью и рыбою, но с обязательством «не делать руд», а если найдут где серебряную, или медную, или оловянную, немедленно извещать о том казначеев
государевых.
— Нет, не наказывал, — злобно усмехнулся опричник, — да только, смекаю я, и обрученье отложить в долгий ящик придется, потому что до молодца вот этого, — он указал на князя Владимира и сделал к нему несколько шагов, — у меня
дело есть… По
государеву повелению, надо мне будет с ним малость побеседовать.
Не от себе же предложим, аз бо смиренный не в сих странах рожден и воспитан, ниже слышах тогда о расколах в стране сей (Великой России) обретающихся, ни о лесах Брынских, ни о скитах, ни о разнствии вер их, ни о
делах их, но уже зде по божию изволению и по указу
государеву жити начен, уведах слухом от многих доношений…